Железный шторм - Страница 81

– Вот именно, – подтвердил Эшара и, подобрав связку, положил руку Леониду на плечо. – В этом зале я вижу людей, которые ни на шаг не отступают перед врагом, страшнее которого не найти, и это наполняет меня гордостью. Но я сражаюсь дольше, чем прожил любой из вас; я сталкивался с самыми разными противниками и бился плечом к плечу с поистине великими воинами. И ни разу не проигрывал бой, так что слушайте меня внимательно. Для того чтобы защитить дело Императора, вы должны понять, что стали частью неизмеримо более масштабной войны и что вы не можете сражаться только за себя. Этот путь ведет лишь к проклятию и гибели. Вместе вы крепче адамантия, но по отдельности вас сломят, как эти трости. Кастелян Вобан это понимал. Возможно, он злился по поводу некоторых решений, принятых в прошлом, но он знал, что в вопросах командования личным чувствам не место.

Эшара подошел к полковому знамени Джурана и, подняв его, провел пальцем по словам, вышитым по нижнему краю полотнища.

– «Fortis cadere, cadere non protest». Девиз вашего полка, кастелян Леонид. Скажите мне, что значат эти слова.

– Они значат «Храбрый может упасть, но не отступить».

– Точно, – сказал Эшара и указал на противоположный край стола: – А «Сила в единстве»? Магос Наицин, разве это не один из афоризмов вашей организации?

– Один из многих, – признал Наицин.

Эшара кивнул в сторону принцепса Даэкиана.

– Принцепс? Девиз вашего Легио, пожалуйста.

– «Inveniam viam aut faciam». Это значит «Или найду дорогу или проложу ее сам».

– Очень хорошо, – кивнул Эшара, возвращаясь к своему месту. – Теперь понимаете? Я пробыл здесь совсем недолго, но уже вижу раскол среди вас. Об этих мелочных распрях нужно забыть – иного пути нет.

Взглянув на несломленную связку прутьев. Леонид потер небритый подбородок, а затем поднялся, чтобы обратиться к своим подчиненным:

– В словах капитана Эшары – истина и ясность, которые мы утратили. Джентльмены, с этого момента мы – братство, объединенное одним священным делом, и я лично буду разбираться со всяким, кто посмеет угрожать единству этого союза.

Леонид твердым шагом прошел к другому концу стола и остановился рядом с принцепсом Даэкианом, который поднялся со своего кресла. Кастелян Гидры Кордатус обнажил меч, который Даэкиан отдал ему, и поклонился, возвращая оружие законному владельцу.

– Думаю, это принадлежит вам.

Даэкиан кивнул и протянул Леониду руку.

– Оставьте его себе, кастелян Леонид. Вам этот меч больше подходит, а у меня есть еще один.

– Как скажете, – улыбнулся Леонид, вложил меч в ножны и ответил на рукопожатие Даэкиана.

Затем кастелян обогнул стол, чтобы оказаться лицом к лицу с магосом Наицином.

– Магос, любая помощь, которую вы можете нам оказать, будет принята с благодарностью.

– Я ваш слуга, подполковник, – Наицин встал и поклонился.

Леонид пожал руку Наицина, затянутую в перчатку, и признательно кивнул капитану Эшаре. Может быть, ему все же удастся сохранить этот союз вопреки всему.

Глава 2

Хонсю пнул большой обломок камня – результат взрыва, – а потом, присев на корточки, пропустил горсть каменной крошки между пальцев механической руки. Эта новая рука ему очень нравилась: она была прочнее и сильнее, чем ее органическая предшественница. Когда-то протез принадлежал Кортришу, бывшему чемпиону Кузнеца Войны, и сейчас стал вещественным доказательством благосклонности командира. Неожиданный подарок Кузнеца Войны удивил Хонсю, так как и раньше, до битвы на батарее, он действовал не хуже (а то и лучше), но это никогда не вознаграждалось.

Еще Хонсю был уверен в том, что Форрикс рассказал командиру, что его отряду не удалось уничтожить всех в той самой первой атаке, а значит, именно Хонсю был в ответе за разрушения, учиненные торпедой. Горан Делау с тех пор не выходил на связь, из чего можно было заключить, что заместитель порученную миссию провалил.

Но если все обстояло именно так, почему же Кузнец Войны оказал ему такую честь?

Возможно, одной из причин стало краткое, но очищающее присутствие демона, на время завладевшего его телом? Может быть, эта временная одержимость уничтожила в своем безжалостном огне генетическую скверну и сделала его, наконец, чистым? Величие силы, которое Хонсю ощутил в те краткие мгновения, опьяняло, и он жаждал вновь прикоснуться к ней, хотя и понимал, что это означало смерть. Его тело до сих пор не оправилось от благого вторжения демона; казалось, какая-то часть порождения варпа еще оставалась в нем, хотя Хонсю не мог сказать этого наверняка.

Возможно, Кузнец Войны тоже почувствовал это и распознал в нем присутствие родственной силы?

После выволочки, которую устроил им командир, Кроагер пребывал в постоянной ярости, а Форрикс опасно притих. Хонсю держался от обоих подальше. Кроагер поступил вполне предсказуемо и выплеснул все разочарование на пленников, утопив свой гнев в их крови. Хонсю подозревал, что Кроагеру уже недолго оставалось до той стадии, когда он окончательно погрузится в трясину безумия и превратится в одного из лишенных индивидуальности берсерков.

Форриксу же и его воинам Кузнец Войны поручил неблагодарное задание по прокладке последней сапы. Хонсю представил, как Форрикс, капитан Первой Великой роты, ковыряется в траншеях, и улыбнулся про себя: раньше такая работа, без сомнения, выпала бы на долю его собственной второсортной роте.